О ПЕРСОНАЖЕ

1. Имя, фамилия|псевдоним|прозвище персонажа

Марха; Мара; Марья Моревна; Мария Марселевна Скифская.
Может использовать псевдоним «Сарматка» как ник или подпись.

2. Возраст

Родилась по паспорту: 17.04.1985
Родилась реально: где-то около II–III века н.э.
Выглядит: от 25 до 40, зависит от одежды и макияжа.

Возраст: ~1800 лет

3. Принадлежность

• бессмертная
Я, на свое несчастье, бессмертен – и ни забвенья, ни сна не знаю.

• род занятий

Искусствовед, художница, ведьма (исключительно по зову души). На заказ собирает травяные чаи, подушечки, ароматизированные комплекты и прочее.
Изредка приторговывает собственными картинами, пытается издать книгу.

4. Общая информация

• внешние данные

Она легко выглядит «своей» среди иранских женщин, сливается с толпой в Турции, Ираке, Пакистане и Саудовской Аравии; темные глаза, обрезанные темные волосы, скулы чуть шире, чем у европейки, но и не такие острые, как у чистых азиатов. Если подвести глаза и набросить на мягкие плечи меховую пелерину, ее легко можно спутать с какой-нибудь актрисой или благородной леди из тех стран, где еще осталась аристократия.
Время, обходящее ее стороной, не оставило ни единого следа на ее теле – кроме веселых морщинок у глаз, неправильно сросшегося большого пальца на правой руке и горделивого взгляда, полного уверенности в своем превосходстве просто потому, что она достойна всего самого лучшего. Но хоть в мехах, хоть в драгоценностях, хоть обнаженная, она все еще боевая жрица из сарматов – а значит, каждое ее движение может быть смертельно опасно, особенно если под руку попадется хоть что-то, что можно использовать как оружие.
Кто обманется опущенными темными ресницами, тот сам будет виновен, если «жертва» вдруг окажется сильнее, чем он предполагал. Кто решит, что платье может помешать защищаться – тоже.
Ей не привыкать жить в голоде или холоде, но и это ничуть не изменит гордой посадки головы и веры в собственные силы. А оскорбительное «королевишна» она сочтет за изысканный комплимент – ведь что еще, кроме оскорблений и искреннего восхищения, может подтвердить тот факт, что она достойна своей красоты?

• местоположение

Екатеринбург, Россия / Нюрнберг, Германия / Сидней, Австралия

5. Особенности персонажа

• индивидуальность

Как будто может не быть индивидуальности у жрицы Табити, сестер которой называли амазонками и поляницами; как будто кто-то сможет рассмотреть черты лица «скифской бабы», залитой кровью врагов, под открытой спокойной улыбкой; как будто легко взлетающий в женской ладони акинак можно остановить ударом тяжелого клинка.
За долгие годы она привыкла полагаться только на себя, и потому крайне редко принимает чужую помощь, а ее предложение считает оскорблением для себя, кроме тех случаев, когда эта помощь настолько необходима, что без нее шансы выжить стремятся к нолю. К слову сказать, ей – бессмертной – на эти шансы плевать, поэтому и предложение помощи для нее оскорбительны почти всегда. Это свойство иногда очень мешает ей жить, но без него самовольная гордячка стала бы кем-то другим, и гордость эту, зачастую становящуюся гордыней, она хранит в память о своем наставнике.
Впрочем, это не помешает ей очаровать, заманить и воспользоваться тем, кого она считает подходящей жертвой. В конце концов, у всех сказок есть правдивая основа, а Моревна, издавна известная своим колдовством (на самом деле – просто знанием людской природы), никогда не была в них полностью положительным героем. Она обманет и украдет, если это будет нужно, и без зазрения совести уничтожит кому-то жизнь, оставив человека в живых, если он будет виновен по отношению к близким ей людям.
Да, она не превратилась в каменное сердце, как бывает с бессмертными – она все так же пылает огненным ветром скифской конницы, коллекционирует интересных для себя людей, а в кого-то даже и влюбляется – на год, два, пять или десять, и каждого сохраняет глубоко-глубоко внутри. Мертвая и живая вода, мертвые и живые любимые, да клинок, обихоженный так, как не снилось даже самым близким людям – вот и все, что осталось от Мархи, жрицы Табити.

• оружие

Акинак, сохраненный с той самой битвы, когда ее убили в первый раз. Все еще в отличном состоянии, хранится ближе, чем любое сокровище, но используется крайне редко – Мария предпочитает не марать его чужой кровью, какой бы выгоды это ни сулило. Также неплохо разбирается в травах (ядах и противоядиях), умеет лечить раны и сражаться врукопашную – неважно, будет она в схватке пешей или конной.

6. Биография

Если разделить человека и миф – то легко угадать наш финал.

Пожалуй, неудивительно, что та, кто должна была убивать людей, в конце концов и сама оказалась убитой. Табити, кровавая богиня, хранительница очага и своих жриц, в какой-то момент отвернулась от нее, чтобы помочь более удачливой сестре, и родившаяся среди кочевников-сарматов Марха долгие двое суток умирала, не в силах выбраться с Той стороны. Повезло, что не тронули падальщики, повезло, что все-таки добил кто-то из сестер, повезло, что потом захотели похоронить отдельно. Успела прийти к Санее, которую считала старшей сестрой. Успела увернуться от ее клинка. Успела услышать, как ее назвали «якши» – духом, обретшим тело.
А с якши разговор всегда был коротким.

Пришлось бежать – забирая все дальше и дальше к северу, перебежками, взяв с собой только то, что удалось снять с трупов, так и не погребенных в тот день, и акинак. Его она не отдала бы даже самой Табити – если «скифская баба» потребовала отдать его, то Марха легла бы костьми, но не отдала то единственное, что связывало ее с сестрами.
Разумеется, она пыталась прибиться к другим семьям – но чужачка, которая никак не умирала, вызывала все больше и больше вопросов, а быть якши было больно и плохо – хотя бы потому, что «неправильных» якши убивали слишком болезненно, чтобы это забылось.
Свела лошадь – хотя против этого противилась почти вся ее суть. Добралась до поселения (кажется, через десять сотен лет там вырос Новгород), в котором получилось хоть ненадолго отдышаться… а потом год за годом – в одном поселении, в другом; пала лошадь, сменилось одно поколение, другое, третье. Бессмертную – тогда еще просто Марху – подобрал мужчина, назвавшийся Кощем. Он рассказал, что это то ли проклятие, то ли милость богов, предложил держаться вместе, как муж и жена.

А через сто пятьдесят лет – попытался ее убить. Впрочем, Мара догадывалась, что так будет; Кощ оказался заперт на тридцать – так, чтобы она могла его контролировать.
Потом она снова ушла, осев в итоге через пять (шесть?) десятков лет за множество километров от человеческого жилья. Но люди расползались все дальше и дальше, несли за собой слухи о Маре-Марье, разве что обходили дом стороной. И как же хорошо, что Кощ не решился снова вернуться… вряд ли она сумела бы его убить.

Все было тихо, мирно, так, словно не было никогда ни сарматов, ни монголов, ни даже забавных этих варягов, византийцев, персов, китайцев… век шел за веком. Марха теряла сначала память, начиная жить одним-двумя годами, а потом и все, что связывало ее с людьми. Забыла имя, забыла свое лицо, осталась только гордость да старый, уже давным-давно исчезнувший с лика мира язык. Пела на нем колыбельные, по памяти выводила узоры – олени с поджатыми ногами и завитыми рогами, человечьи силуэты, клинки и стрелы.
И небольшая землянка, а затем и сложенный из бревнышек домик, и маленькая кузонька рядом, и огородик с травами и кореньями – все это было для нее то ли крепостной стеной, то ли темницей. А когда внезапно оказалось, что мир за эти сто, двести, триста – потом она потеряла счет годам – лет оказался страшным и диким, скорлупа треснула, снова обнажая, казалось бы, только что родившуюся бессмертную.

…потом началась война.
Мара. Мария. Марьюшка. Акинак она впервые в жизни закопала – глубоко в лесу, где не нашел бы никто. На передовой было уже не страшно – в конце концов, после двадцатой смерти она поняла, что не умрет, и это словно лишило ее страха. Боли она не боялась уже давно, и Табити, кровавая богиня, кажется, была довольная своей дочерью, все же вернувшейся к корням.
Была вторая война, еще более страшная. Именно тогда она начала рисовать – сначала угольками на листочках бумаги и на грязной земле, потом кто-то передал ей коробку старых, почти исписанных карандашей. Рисунки оставались мертвым и живым, а она никак не могла вспомнить, почему ей то и дело кажется, что все это уже было, не один и не два раза.

После войны, когда все закончилось, она попыталась было вернуться в лес, но Кощ, опять нашедший ее, утянул за собой. И снова – попытался убить. Снова – она сбежала. Встретила какого-то паренька, влюбилась, но тот погиб, как погибали молодые красивые парни в войнах; встретила еще одного – и даже, кажется, получилось завести семью, но вот родить ребенка она почему-то не могла. Семья распалась, так и не став настоящей.
Она начала рисовать; получила корочки искусствоведа, в чем ей немало помогли воспоминания о родных, звериных стилях (золото и железо, олени с завитыми рогами); она живет в городе, который младше нее больше, чем в пять раз, ездит в другие города и пытается понять, почему же мир так изменился.

ОБ ИГРОКЕ
1. Пробный пост

Авторский персонаж

2. Связь

Отредактировано Мария Скифская (2021-03-24 17:54:19)