Вода успокаивала её всегда. Впрочем, как и огонь. Но костра здесь сейчас не предвиделось, а вот вода была, и много. Гладь воды была подернута рябью, как будто кто-то невидимый вычерчивал на воде неведомые, древние письмена. Екатерина стояла на набережной залива в Стокгольме и просто смотрела на воду, уже минут десять. Была вторая половина дня, временами дул резкий ветер и людей вокруг не было. Такое положение вещей её полностью устраивало – хотелось одиночества. Она уже погуляла сегодня по городу, порядком устала от людей и теперь ноги сами принесли её на набережную, к спасительной и успокаивающей воде.
- Молодец, Танюшка, - думала она о подруге, – ты прям чувствуешь, когда надо пинком выставить меня из Москвы, чтобы мозги проветрились.
Подруга, и правда, почти силой заставила её уехать на несколько дней, даже поездку в Стокгольм с приличной скидкой через знакомых раздобыла.
Здесь, на набережной, на ветру проветривало, как нельзя лучше. Екатерина поплотнее затянула капюшон любимой теплой куртки, засунула руки поглубже в карманы, еще несколько минут понаблюдала за игрой ряби в заливе.
- Так, надо сделать пару фото,– она повернула голову.
- В ту сторону какие-то баржи, ничего интересного, весь вид загораживают – поморщилась недовольно. Посмотрела в другую сторону. – пожалуй, если подойти поближе к краю, вид откроется посимпатичнее.
С этими мыслями Екатерина пристроила сумку на один из швартовочных столбиков и подошла поближе к краю, разглядывая в видоискатель фотоаппарата открывающийся вид и примериваясь к нему то так, то эдак. Неожиданно резкий порыв ветра прошелся по лицу, вызвав невольные слезы. От такого ветра у нее всегда начинали немного слезиться глаза, это раздражало, а сейчас еще и откровенно мешало. Досадливо поморгав, Екатерина непроизвольным движением попыталась вытереть глаза свободной рукой, но еще один порыв ветра вдруг сорвал капюшон. Она даже качнулась от неожиданности, машинально передвинула ногу в сторону и… слишком поздно поняла, что опоры больше нет, она подошла очень близко к краю.
Дернувшись всем телом и выронив фотоаппарат, Екатерина пыталась удержаться на краю, судорожно размахивая руками, но… с силой тяжести не поспоришь. Нелепо перевернувшись при падении, она рухнула в воду, подняв тучу брызг. От неожиданности, от холода, а еще больше от злости на саму себя, дыхание в первый момент сдержать не получилось – и Екатерина порядком хлебнула воды. Легкие сразу заломило, нестерпимо хотелось вдохнуть воздуха, но где поверхность воды, она уже не понимала. Намокшая враз одежда камнем стала тянуть вниз, холод сводил ноги и вынырнуть не получалось… В висках противно зашумело уже от страха, легкие разрывало всё сильнее… В голове промелькнула мысль:
- И что… всё?? …Мать вашу!!

Это только в романах пишут, что в последний момент перед глазами человека проходит вся его жизнь. Врут для красоты, ибо если этот самый момент у человека наступает, то потом он вряд ли уже поделится своими впечатлениями, что там у него перед глазами проходило.
Екатерина, конечно, абсолютно не задумывалась под водой, какой у нее момент наступил. Она вообще уже не задумывалась, ибо всем её существом сейчас владел самый беспощадный завоеватель – Страх.  Он и на суше-то неприглядно выглядит, а уж под водой… Страх заполнил каждую клеточку её тела противной и липкой чернотой, он сковал все движения, объединившись еще и с холодом, и при этом скалился нагло мириадами пузырьков, медленно поднимающихся к поверхности, к свету. А она медленно погружалась во тьму…  Глухой хлопок от падения чего-то тяжелого в воду уже и не достиг её сознания, остался где-то на периферии восприятия. Чью-то тень, метнувшуюся к ней с поверхности, Екатерина просто не осознала, зато сработали рефлексы – руки судорожно вцепились во что-то?... в кого-то?, кто вдруг возник препятствием поперек туловища. Этот кто-то довольно бесцеремонно и с силой заблокировал беспорядочное цепляние рук, ничуть не ослабив железную хватку поперек туловища, а только развернув в подводном пространстве. Еще долгая секунда, и до сознания стало медленно доходить, что голова уже на поверхности и можно сделать вдох… Ох, как трудно вдохнуть, если в легкие уже попала вода! Судорожные вдохи пополам с кашлем и отплёвыванием буквально разрывали на части грудную клетку, пока воздух, наконец, стал побеждать воду и вдыхать стало получаться более-менее равномерно.
Кажется, пока она кашляла и плевалась, её куда-то перемещали в пространстве, но, слава богу!, в воздушном и подальше от водного. Осознание окружающей действительности возвращалось не сразу, рывками, как стоп-кадры старого фильма: серые плиты набережной, кусок неба, чьи-то черные волосы… Потом пришли другие ощущения: тело под мокрой насквозь одеждой щекотали стекающие струйки воды, сильные руки несли ее куда-то, периодически перехватывая поудобнее… а потом в мозг ворвался холод. И сразу зверски заныли судорожно еще скрюченные пальцы на руках, кожа вдруг приобрела свойство одного сплошного оголенного нерва, который безжалостно терзала ледяная корка одежды, будто средневековый инквизитор, ноги почему-то чувствовали еще холодную воду и продолжали неметь… Вдруг пространство вокруг немного изменилось, где-то сбоку появились перила?... поручни?... что-то похожее на корабль, или… баржа? Включились мысли:
- Меня принесли на баржу? Кто? Вот этот черноволосый, смуглый? Кто он?  Чёёёрт, как холодно! Ты идиотка, Катёнок! – это уже себе, как ответ на извечный вопрос: «Кто виноват?» И следом неразлучное:
- И что теперь делать??
Чей-то возглас, прозвучавший издалека, Екатерина не поняла, зато он послужил своеобразным катализатором неуместной активности – она вдруг осознала, что перед ней дверь и её собираются внести внутрь и неожиданно задергалась, выворачиваясь ужом из державших её рук:
- Сстойте!... Ссэр!... – челюсти сводило от холода, но она упрямо продолжала:
- Рlease!... Да по…годите же! …С ммменя течет! … Я испппорчу!...  I don’t speak in English! – выдала почти весь свой словарный запас и еще больше похолодела (хотя куда уж там холодеть-то!) от осознания происшедшего – а что она действительно будет дальше делать, одна, мокрая,  без знания языка?...
- А ммоя сумка??... Ттам все мои документы!... И фото…аппарат… - еле выговорила, только зачем? Этот чернявый всё равно не поймет…
-Боже, какой кошмар!

Ну конечно же, он её не понял! Кто бы сомневался!
Вместо того, чтобы поставить ее на палубу и снять хоть часть безбожно заливающей пол одежды здесь, незнакомец проявил прямо-таки чудеса изворотливости и упёртости (ловок, чёрт!) и не выпустил её из рук, хотя Екатерина весьма старалась этого достичь. Нееет! Протискиваясь в дверь и стиснув её так, что дух опять захватило (того и гляди, рёбра треснут!), он ещё и ласково-монотонно принялся что-то говорить по-английски. От безысходности происходящего Екатерина аж дергаться перестала (а то если еще чуть сожмет, рёбра точно не выдержат!).
- Да-да, дорогой, я, конечно, прекрасно понимаю всё, что ты говоришь… - мысли оборвались на середине, потому что…
…потому что вдруг откуда-то включился синхронный перевод, и Екатерина стала понимать то, что говорил мужчина! Пытаясь осознать, как такое возможно (мысли-то еще путались!), она пропустила то, что её внесли в комнату, и вернулась к действительности, только приземлившись на мягкий диван (о, нет!).
- Приплыли… Капец дивану! – констатировала она свершившийся факт, чувствуя, как вода, стекающая с куртки и выливающаяся из сапог, которые тоже оказались на диване вместе с ногами, впитывается в мягкую обивку. Но этого оказалось мало! Сверкнув темными глазами сверху вниз, мужчина развернулся, движением фокусника достал откуда-то саморазвернувшийся плед и укутал её.
- Всё… Теперь еще ленточкой сверху завяжи… с розовым бантом, – уже безучастно подумала Екатерина. И тут до нее дошло – незнакомец говорил по-русски! И предлагал раздеться под пледом?
- Что?... Слушай, ты сам-то сможешь выполнить то, что сейчас предложил? Снять под пледом! Несколько абсолютно мокрых вещей? И больших к тому же?.. Я же не Гудини, чтобы вот так извернуться! – мрачно думала Екатерина, провожая взглядом удаляющуюся спину. Рывком скинула плед на спинку дивана (и плед намочили… аааа, всё-равно уже!) и сползла на пол, неловко отодвигая собой столик.
-Надо же! Очки каким-то чудом при всей этой кутерьме остались на носу – спасибо новой, тугой оправе! Не хватало еще их лишиться! – только сейчас поняла, что в мелочах ей сегодня везет. Незнакомец попался со знанием русского языка и очки, спасибо, не потеряла. По-крупному везло меньше.
- Спасение утопающих дело рук…- а вот эти руки-то и не просто не хотели, а не могли ничего делать. Это было наследие прошлого. Однажды, еще в глубокой молодости, зимой в приличный мороз, Екатерина возвращалась домой с двумя тяжелыми сумками и в кожаных перчатках. Решила не ждать автобуса, но когда дошла до дома, поняла, что руки онемели… Минут 20 просто на стенку лезла, пока они отошли, но холода с тех пор её руки на дух не переносили. Вот и сейчас она чувствовала почти такую же боль, как тогда.
Скорчив гримасу, Екатерина кое-как скинула куртку (тяжелая, зараза!), стянула короткие сапожки. Со свитером чуть дольше повозилась, но тоже справилась. Тоскливо оглядела мокрую одежду и лужи вокруг.
- Так, водолазку потом, - потому что под мягкой, трикотажной водолазкой у нее просто ничего больше не было, кроме тела. Размер и форма груди прекрасно позволяли ей обходится без всякой «сбруи», тем более на отдыхе, да и мягкий трикотаж так приятен к телу! А вот расстегнуть ремень и  джинсы оказалось непосильной задачей – пальцы не слушались и зверски болели. Согнувшись пополам, Екатерина пыталась мысленно унять боль, а память… память вдруг вернула её туда, под воду  - всплыла картинка, как она смотрит на поднимающиеся пузырьки и не может последовать за ними…
- Я же действительно чуть не утонула! Если бы этот мужчина меня не спас, то… то…
То, что могло случиться дальше, вдруг совершенно ощутимым комком ужаса прошло от мозга по позвоночнику и шлепнулось где-то в районе желудка. Екатерину просто затрясло крупной дрожью, а из глаз покатились слезы, просто слезы, даже без всхлипываний… Подняв голову, она увидела, что мужчина возвращается, и торопливо заговорила, пытаясь унять слезы:
- Простите меня! Вы говорите по-русски? Я не могу дальше… Руки не действуют… они у меня от холода немеют… Надо подождать… Скоро пройдет… Я сейчас успокоюсь!.. Я испугалась просто… немного… очень… Я Вам благодарна! Правда!.. Я просто не знаю, как…
- Катёнок, стоп! У тебя сегодня что, дебют по истерике??

Нет, это была не истерика. Екатерина поняла это на середине своего монолога и даже обрадовалась. Истерик она не любила, а у себя вообще не знала, как они выглядят, и узнавать, тем более сейчас, абсолютно не хотела. Это был всего-навсего холод, от которого её колотило уже крупной, неконтролируемой дрожью, так что даже слова не получалось сразу выговорить, потому что челюсти предательски сводило. И еще никак не кончающаяся резкая боль в руках. И решение этих проблем было не так уж и далеко.
- Ванна… горячая ванна, прямо сейчас, сию секунду – или я больше не выдержу! – думала Екатерина. Подошедший мужчина бросил собирать мокрую одежду и присел рядом. Его мягкое касание её щеки и тихий, будто бархатный, голос вывели из задумчивости, вернули к действительности. Он уже переоделся в сухое и даже надел махровый халат, синий.
- Синий.- Екатерина почему-то зацепилась взглядом за этот цвет, пристально изучая маленькие петельки махрушек на ткани. – Синий – цвет спокойствия, покоя…- выплыла откуда-то шаблонная фраза, а мозг уже уцепился за такие волшебные слова:
-…принять горячую ванну.., - о, да, и немедленно!
-…выпить чаю…- при этих словах Екатерина оторвала взгляд от синего и наконец-то прямо посмотрела на незнакомца. Его глаза… Они были ласковыми и теплыми, а по цвету сразу напомнили ей предложенный напиток:
- Чай. Глаза – как крепко заваренный чай в летний день, а когда солнечный луч проникает вглубь, то там вспыхивают золотые чёртинки – Екатерина аж сглотнула от таких ассоциаций. Зато она абсолютно успокоилась и, не отрывая взгляда от глаз присевшего напротив мужчины, сказала, пытаясь унять озноб:
- Да, сударь, конечно. Я сама сейчас не справлюсь, а в ванну хочется, очень! – она слегка улыбнулась. Челюсти сводило и зубы явственно постукивали, не помогли даже теплые тапочки, ловко одетые на неё незнакомцем, её ноги ничего не чувствовали.
- Просто помогите мне в нее попасть. Мы оба взрослые и падать в обморок от Вашей помощи я не буду. Вы, наверное, тоже, – она опять улыбнулась, уже чуть виновато, прекрасно понимая, что тонкая мокрая водолазка не скрывала больше ничего.
- А бельё я потом сама сниму, в ванне, когда согреюсь, - Екатерина вспомнила свои любимые слипы телесного цвета из тончайшего хлопка, которые сидели на ней, как вторая кожа… Да, намокшие они вряд ли что-либо скроют… Ну да на пляже можно и пооткровеннее модели найти и топлес там такие экземпляры вышагивают!
- И меня… Кэт зовут, - она чуть запнулась, думая о том, что Екатерина – слишком длинно, а Катя – как-то совсем по-домашнему, - это лучше, чем мэм.

Современная женщина в лице Кэт (как она представилась хозяину баржи) не только не помышляла о предрассудках, она напрочь забыла сейчас, что такое бывает. Ей до смерти хотелось очутиться скорее в теплой ванне, потому что она просто устала уже терпеть боль и дрожать от холода. Поэтому, когда мужчина (ведь и не представился до сих пор!) ловко расстегнул и стянул с неё мокрые джинсы, а потом аккуратно подхватил её на руки, как редчайшую вазу какой-нибудь династии Цин, да при этом еще постоянно успокаивал её своим бархатным, завораживающим голосом, Кэт осталось только благодарно прислониться головой к его плечу, пока он легко нес её в ванную.  Она даже успела перед тем, как он опустил её в теплую воду, парой мимолетных движений стряхнуть с ног вязаные носки (ну забыл про них хозяин, но это же не повод их мочить!). И успела еще немного рассмотреть, наконец-то, своего спасителя.
-А он красив! И какая улыбка… - думала Кэт, разглядывая гордый профиль, отмечая густые, изогнутые брови, выразительные губы, черные волнистые волосы. Еще довольно влажные, они были собраны в  хвостик, что удивительно шло мужчине, хотя она всегда считала длинные волосы прерогативой женщин.
-Я, наверное, старомодна в этом вопросе, - мелькнула мысль, а потом её опустили в теплую, даже почти горячую воду и мысли сразу кончились, потому что дальше начались просто ощущения. Тепло постепенно начало отвоёвывать её тело у холода, а шелест шторы по штанге и звук закрываемой двери огородили укромный мирок ванной от всего остального мира.
Несколько минут Кэт сидела, уткнув голову в согнутые колени и просто ощущала, как тепло проникает всё глубже и глубже, как наконец-то перестало ломить руки и исчезла неконтролируемая дрожь. Тело блаженно расслабилось, упиваясь ощущением столь желанного покоя. Только после этого она, наконец, смогла разогнуться и снять с себя остатки одежды, стянуть резинку с волос и с наслаждением откинуться в ванне. Отодвинула штору и стала оглядываться вокруг.
- Белый и цвет дерева – люблю такое сочетание. И цветок в углу! – цветок почему-то её развеселил. А глаз уже зацепился за пузырек с шампунем, – как кстати, надо же смыть соль с волос!
Дома она, не задумываясь, нырнула бы с головой в ванную, что бы смыть шампунь, но сейчас второй раз погрузиться под воду просто не смогла, пришлось смывать под струей воды.
- И ведь не поверит же, что я умею плавать, и даже под водой с аквалангом, - невесело размышляла Кэт, выполаскивая волосы. Она даже поёжилась, вспоминая своё, теперь, в теплом мирке ванной, казавшееся уже таким далёким, но едва не ставшее последним, приключение.
-Да, глупо получилось. Ты же всегда осторожна, Катёнок, как ты могла свалиться? Да еще и воды нахлебаться при этом?  Хорошо, хоть сумку сняла…
-Мамочки, сумка! – с ужасом прошептала, вспомнив, как сняла сумку с плеча и поставила её на столбик, - а там паспорт! – Эта мысль обожгла её похлеще кипятка! Еще бы! Оказаться сейчас еще и без каких бы то ни было документов – ну это даже нарочно не придумаешь!
Кэт сразу заторопилась выбираться из ванной. Большое пушистое полотенце она увидела, а вот второго халата не оказалось… Первый, синий, одел на себя хозяин, это она помнила.
- Похоже, он живет тут один? – немного удивленно думала Кэт, торопливо вытирая волосы и попутно разглядывая набор пузырьков на полочке, что только подтверждали её предположение, - ну, тогда не придется еще перед кем-то извиняться за испорченный диван, сам на него посадил! – тут она заметила в углу на вешалке обыкновенную белую мужскую рубашку.
- Отлично, не будем привередничать! Сойдет и это! – она накинула рубашку, закатала рукава немного, оглядела себя в зеркале и скептически хмыкнула.
- Ну да, за наглую, сумасшедшую ныряльщицу с претензией стать русалкой ты очень даже сойдешь, Катёнок! – сказала она своему отражению. Рубашка была ей почти до колен, так что вполне могла сойти за коротенький халатик, правда слишком уж тоненький, халатики из тончайшего батиста вроде не шьют, но не в этом сейчас была проблема! Проблема была в документах, которых у неё могло не оказаться – и эту проблему надо было как-то донести до своего спасителя, поскольку он о ней, похоже, и не думал!
С этими мыслями Екатерина торопливо натянула на ноги вязаные носки, так предусмотрительно скинутые ею в угол (и ничего, что они размера на 3-4 больше, чем нужно, зато тепло!),  открыла дверь ванной, и как была с полотенцем в руках и с распущенными по плечам влажными волосами, так и выскочила наружу, заглянув в первую же дверь по соседству. Но она попала не туда. Это была спальня и там никого не оказалось.
-Ах, да, он же хотел заварить чай – значит, надо искать кухню, - успела подумать, разворачиваясь на ходу. Но окинуть взглядом спальню она тоже успела и опять отметила, что, судя по интерьеру, хозяин жил один. Дальше она уже двигалась на шум, доносившийся из другой комнаты, и кухню обнаружила сразу, оказывается, она занимала угол в большой комнате-гостиной.  Симпатичный незнакомец деловито хлопотал у плиты. Кэт остановилась в дверях, комкая в руках полотенце и не зная, как к нему обратиться.
- Простите меня…сударь! – она немного запнулась, ведь хозяин ей так и не представился еще, - Вы, возможно, сочтёте меня слишком навязчивой или даже слегка сумасшедшей, но если моей сумки не окажется на набережной, то я останусь вообще без документов. И как решать эту проблему здесь, в Стокгольме, я не знаю… И тем более не знаю, когда я тогда смогу попасть домой, в Москву… - она виновато улыбнулась.
- Да, перспективы у тебя просто до неприличия радужные, Катёнок! – эта мысль неприятной занозой засела где-то под ложечкой.

Отредактировано Екатерина Ушакова (2015-05-01 17:54:08)

В кухне просто одуряющее-аппетитно пахло шквырчащей на сковородке салями, а хозяин весьма ловко аккомпанировал этому музыкой взбиваемого омлета. Екатерина только сейчас сообразила, что после легкого завтрака с утра, она больше ничего еще съесть не успела.
- А он снова успел переодеться, - отметила, усмехнувшись про себя чуть виновато, - интересно, хватит у него запасов сухой одежды на такое ЧП в лице меня?
Екатерина непроизвольно втянула в себя побольше такого аппетитного запаха… и поняла, что вот это она сейчас сделала совсем зря! Искушенный ароматом желудок, получивший перед этим очень изрядную порцию горько-соленой морской воды, решил выразить своё возмущение такой замене пище насущной, совершенно не заботясь о том, понравится ли это хозяйке в данный момент. Это возмущение вылилось в довольно-таки громкое урчание, которое Екатерина никак не смогла заглушить, хоть и очень старалась.
- Ой, простите! – она чувствовала, что начинает невольно краснеть, - Я, кажется, хлебнула слишком много солёной воды, - прижала полотенце к животу, молясь про себя, что бы звук больше не повторился, и поэтому с опозданием среагировала на пожелание легкого пара:
- Спасибо! Только баня у меня сегодня получилась с точностью до наоборот, - шуткой попыталась исправить неловкость положения, - начала с ледяной воды, а закончила горячей!
- Вы жили в России? А где? – и с облегчением подумала: - Ну, теперь хоть понятно, почему он так хорошо знает русский язык!
Екатерина сделала шаг к столу-тумбочке и облокотилась на него, урчания больше не повторялось и это её, несомненно, радовало, а русская поговорка, старательно произнесенная мужчиной, заставила даже улыбнуться:
- Ну, не только в России отсутствие документа превращается в проблему, здесь меня тоже без паспорта на самолет не посадят!
Но вопрос про сумку опять вернул чувство тревоги и Екатерина слегка занервничала:
- Нет, сумка в воду не упала! Я её специально сняла, чтобы не мешала фотографировать и поставила на столбик… на кнехт! – поправилась, вспомнив, как назвал это приспособление хозяин.
- Он наверняка ас в морском деле, раз на барже живет, ему виднее!
Вопрос про замочек поверг её в недоумение:
- А какая разница, какой там замок? – а вслух ответила:
- Замок? Да самый обычный, молния. И фотоаппарат мой там где-то рядом валяется, я его выронила, я это точно помню! Только если  и то, и другое не прихватил уже какой-нибудь случайный… прохожий! – эта мысль опять заставила помрачнеть выражение на лице. А вот глаза в это время невольно смотрели мимо мужчины на сковородку с таким аппетитным омлетом! И вторая половина мозга, не занятая переживаниями по поводу злосчастной сумки и фотоаппарата, жадно прикидывала, что с этой сковородкой она, пожалуй, и одна бы справилась за милую душу!
- Ну и бардак у тебя в голове, Катёнок! Только бы живот не заурчал снова! – она постаралась оторвать взгляд от сковородки и взглянула на черноволосого незнакомца.
- А как же, всё-таки, его зовут?

Легкое смущение, вызванное реакцией её несговорчивого организма на аппетитные запахи, прошло, и Екатерина почувствовала себя увереннее. Поэтому на веселые рассуждения хозяина о пути к женскому сердцу она ответила изучающим взглядом, добавив в него капельку смущения, для достоверности.
- Через желудок, значит, решил действовать? Тоже неплохо! Только зачем такой обходной манёвр выбирать? – подумала про себя, наблюдая, как ловко и непринужденно мужчина управлялся с приготовлением омлета, - Или принцип «нормальные герои всегда идут в обход» здесь незыблемый постулат? А с омлетом ты вполне профессионально обращаешься, моё восхищение, немОе!
- А почему бы и к женскому сердцу не пробраться через желудок? – весело поддержала тон, заданный хозяином, - Особенно к сердцу голодной женщины да и еще если есть желание? Как говорится, ничто человеческое нам не чуждо!
- Ой, двоякая фраза получилась, ну да ладно, не до философии сейчас!
- Обширная у Вас география проживания в России! – одобрительно удивилась, - Вы что же, прожили у нас бОльшую часть своей жизни? – спросила, одновременно наблюдая за перемещениями шикарного омлета со сковородки на тарелку. И, инстинктивно догадавшись, что последует за жонглированием тарелкой с омлетом в одной руке и горячим чайником в другой, незаметным движением пристроила свое полотенце на край стола-тумбочки. И точно, в следующую секунду вышеозначенные предметы оказались у неё в руках вместе с предложением накрыть на стол.
- Конечно, накрою, никаких проблем! – улыбнулась хозяину, направившемуся к двери с намерением наконец-то поискать на набережной её сумку. Не размышляя ни секунды, вернула горячий чайник обратно на плиту, тарелку с омлетом поставила на середину обеденного стола и метнулась в ванную, слыша, как легонько хлопнула дверь за хозяином и прихватив по дороге свое влажное полотенце (нечего ему валяться на столе). В ванной она собрала свои еще влажные волосы в свободную косу, чтобы не мешали и прихватила их резинкой. Вернулась обратно на кухню, несколькими движениями открыла все шкафчики, чтобы как полководец перед боем, иметь полную картину что, где и сколько стоит, запомнила расположение посудных войск, прихватила пару тарелок, вилки, ножи, салфетки и всё это аккуратно разложила на обеденном столе, два прибора друг против друга. Потом сделала несколько шагов в сторону, ибо была в этой комнате вещь, что заинтересовала её сразу, как только она смогла осмысленно оглядеться – черный рояль в углу. Екатерина подошла к нему и прочитала надпись:
- Ух ты, Блютнер, и похоже, позапрошлого уже века! – она с восхищением к антикварной вещи, находившейся в отличном состоянии, открыла крышку и пробежалась пальцами правой руки по первым нотам хроматической гаммы, - Отлично звучит! Вот умели всё же раньше делать добротные вещи! А странно – хозяин явно не пианист, - подумала, вспоминая сильные и натренированные отнюдь не игрой на музыкальном инструменте, руки мужчины, - зачем ему рояль… в углу?
Екатерина вообще-то умела играть на пианино, вернее, её этому пытались научить, давно, в глубоком детстве, но… Как говорится – победителю-ученику от побежденного учителя! Давно она закрыла крышку подобного инструмента, оттарабанив выпускной экзамен в музыкальной школе, и с тех пор её больше не открывала. Никогда. Единственным плюсом её музыкального образования было чувство ритма, да абсолютное неприятие какофонии звуков, выдаваемых иногда за современную музыку.
- Но хозяину совершенно незачем знать, что я в курсе, где здесь «до», а где здесь «ре»! – весело подумала, осторожно закрывая крышку почтенного инструмента, и направляясь обратно к кухне, с мыслью наконец-то самой заварить давно обещанный хозяином и такой вожделенный уже чай.
По дороге она наткнулась на кучу своих мокрых вещей на стуле, аккуратно разобрала их и отнесла в ванную, не прижимая к себе, что бы не намочиться. Пусть пока полежат там, а после ужина, или обеда? - она займется приведением их в божеский вид.
Вернувшись на кухню, Екатерина поставила чайник опять на подогрев, быстро нашла (ибо уже помнила, где стоит) заварку, которая оказалась хорошей, крупнолистовой, ополоснула кипятком заварочный чайник, насыпала заварки по своему вкусу (по принципу – сыпьте больше, если хотите получить вкусный чай) и заварила ароматный напиток. Прикрыла чайник подвернувшимся кухонным полотенцем, добавила к приборам на обеденном столе пару чашек, заранее принесла туда подставку под горячее, наконец-то присела на стул, облокотившись подбородком на сложенные руки, стоящие локтями на столе. И принялась ждать возвращения хозяина, размышляя, повезет ли ей встретиться еще сегодня со своей многострадальной сумкой.

Отредактировано Екатерина Ушакова (2015-05-29 17:25:58)

Из задумчивости Екатерину вывел звук открываемой металлической двери, на пороге появился хозяин баржи и, о, чудо! – в руках он держал её драгоценную сумку! Екатерина аж вперед подалась всем телом и только что не запрыгала от радости, как ребенок. Ну не поймет мужчина, что значит для женщины ее сумка! Да это целый мир, да что там мир – целая вселенная в миниатюре! А для Екатерины это была еще и почти половина жизни – столько в этой сумке было собрано мелочей, так или иначе связанных со многими этапами ее жизни. И это помимо паспорта, отсутствие которого в данный момент могло стать довольно неприятной проблемой. Поэтому радостный блеск в глазах и прямо по-детски широкая, от уха до уха, улыбка получились у нее совершенно непроизвольно и абсолютно искренне.
- Ну вы и умелица! И когда только успели всё? – услышала она от подходящего хозяина. О, он умел подмечать мелочи – заметил и отсутствие мокрых вещей на стуле и заваренный чай. А уж какое интересное словечко выбрал – умелица, прям как в сказке какой-то, вот только Екатерина сразу не вспомнила, в какой именно. Мужчина вручил ей сумку и улыбнулся весело:
- Жулики мимо не проходили, нам повезло.
- Спасибо огромное! – Екатерина прижала к себе сумку, чувствуя мягкое тепло, исходящее от нагретой на солнце черной кожи. Была у нее вообще-то еще одна причина так страстно желать возвращения своей сумки – она отлично знала свой организм, и знала, что такое вот купание, пусть и непроизвольное, в ледяной воде ей даром не пройдет! И на этот случай, ну или на подобный, ведь Екатерине и в голову не могло прийти, что она вот так вот глупо свалиться в воду, у нее всегда с собой в сумке было лекарство – скорая помощь организму, что бы не заболеть.  Поэтому, прижимая к себе сумку, одной рукой она почти незаметно расстегнула немного молнию, скользнула внутрь – а уж в своей сумке она поддерживала идеальный порядок и с закрытыми глазами могла достать что угодно и когда угодно – нащупала маленькую таблетницу, открыла её и спрятала в ладони знакомую капсулу. Почти незаметное движение, не более того. Пристраивая сумку рядом на стуле, Екатерина широко улыбнулась усевшемуся напротив хозяину:
- А чай же! Сейчас налью, минуту! – она быстро направилась к плите за чайником, по дороге незаметно отправив в рот капсулу с лекарством.
- Вот так-то надежнее будет, не хватает мне еще завтра свалиться с температурой 40! – подумала с облегчением, подхватывая оба чайника и возвращаясь обратно к столу.
- Итак, - разливая ароматный чай по чашкам, Екатерина заглянула в глаза сидящего напротив мужчины, которые так напоминали ей этот напиток, - и как же зовут прекрасного рыцаря моей многострадальной сумки? Вы так и не представились мне, сударь, а ведь я Вам жизнью обязана, как ни крути.
- А фотоаппарат?... Да ну его к чёрту! Будет повод купить новый!

Разливая горячий чай, так нагло щекочущий ноздри своим ароматом, Кэт исподтишка разглядывала хозяина уже с близкого расстояния и ждала ответа на вопрос. Однако прекрасный рыцарь не торопился с ответом, видимо, слишком далеко уплыв в долину размышлений и пристально следя полуприкрытыми глазами за разливаемым чаем.
- И почему природа всегда дарит мужчинам такие шикарные ресницы? – подумала Кэт, оценив завесу, что скрывала сейчас глаза хозяина.
- Да, чай… - отозвался он, вдруг вскидывая на нее взгляд своих карих глаз.
- Однозначно, чай! Причем самый крепкий, ароматный и… горячий! – успела снова подумать, погружаясь в глубину взгляда незнакомца, где вспыхивали золотые искорки.
А хозяин уже сорвался с места, следуя за своей мыслью налить чего-то покрепче. Кэт только проводила его глазами, наблюдая, как он достает бутылку вина, прихватывает два бокала…
… это не проявление национальной скупости… - вычленил её слух.
- А вот это интересно знать, какая национальность у нас считается скупой? – додумать не успела, потому что хозяин уже снова сидел напротив, успев разлить вино и подняв свой бокал:
- А давайте выпьем за знакомство, кстати!
Кэт неуверенно коснулась своего бокала, поводив пальцем по ножке:
- А стоит ли тебе сейчас пить, Катёнок? На голодный желудок, да после стольких волнений?..
Кэт не умела пить и её организм очень плохо находил общий язык с алкоголем, то есть пьянела она очень быстро, но разве возможно сейчас было отказаться?
- …я – Дункан МакЛауд… - Кэт подняла свой бокал, наконец-то услышав имя хозяина:
- К черту особенности моего организма! Если он сегодня не сделает сам для себя исключение – это его проблемы!
- Очень приятно, Дункан МакЛауд! У нас даже сегодня не просто встреча, а скорее второе моё рождение, чему я, безусловно, очень рада! И безумно Вам благодарна! – она широко улыбнулась, коснувшись своим бокалом бокала мужчины и вслушиваясь в тихий, мелодичный звон.
- Я тогда тоже представлюсь полным именем – Екатерина Ушакова, - она смотрела в глаза чайного цвета и думала о том, что если она посмотрит вот так еще немного, то чай определенно перейдет для нее в разряд сильнодействующих наркотиков… Отпила немного вина из бокала, ощутив прекрасный, терпкий вкус, и продолжила:
- Но давайте, Дункан, Вы по прежнему будете звать меня Кэт, я уже как-то привыкла к этому, да и Вам привычнее намного, - она поставила бокал и наконец-то приступила к омлету.
- Сколько же времени Вы прожили в России, Дункан? Вы называли столько мест – похоже, половина Вашей жизни прошла у нас? И Вы так хорошо говорите по-русски! – Екатерина с аппетитом поглощала омлет.
- Очень вкусно! Отлично приготовлено! – не могла не отметить прекрасный ужин.
- Дункан МакЛауд… Дункан… МакЛауд… МакЛауд… - как карамельку на языке гоняла про себя имя хозяина, - почему меня не покидает мысль, что я его уже где-то слышала??