- Не бросал, – усмехнулся, - я так думаю, что он просто не успевал договорить до конца, как уже любовался твоими мелькающими пятками.
Итан повёл плечами.
- Он назвал себя, далее следует что-то типа вызываю и бла, бла. Каждый украшает, как может…
Мильт замолчал, терпеливо выслушивая очередную глупость Кроля. Внутри уже не осталось места сердится на него. Сейчас с этим просительно вопросительным взглядом он ещё больше напоминал зайца.
- Чтобы у тебя не осталось сомнения в МОЕЙ бессмертности? – повторил, напирая именно не этом слове.
Повёл головой так, что  хрустнул позвонками.
- Разве тебе требуются доказательства именно этого? Нет, ты жаждешь знать о своей причастности к нашему клану, - губы расползлись в кривой усмешке, Итан сделал шаг по направлению к парню, - идея правильная. Объект для доказательств – ошибочен. Но это поправимо, не так ли?
Взгляд похолодел, губы вытянулись в тонкую линю. И тут Мильт сорвался.
- Хватит придуряться! – рявкнул он, - ни за что не поверю в то, что эти два дня ты не испытывал свой организм на чудесные свойства регенерации! Думаешь, мне делать больше не чего, как возится с тобой, уговаривая на разные лады? И если тебе твоя бестолковая башка не дорога, то я не готов ещё расстаться со своей, исполняя прихоть капризного дитяти. К тому же этот Вебстер не будет вечно ждать снаружи, пока мы наиграемся внутри…
Волной катнуло мгновенно сформировавшийся ком к горлу, и Мильт вдруг закашлялся, проталкивая рассыпающийся прибоем в ушах, сгусток собственной энергии. Выбросив вперёд руку, прилип ладонью к стене, переводя дыхание.
Писк дверного  звонка вдарил по ушам второй волной.
- Сядь! – рявкнул Итан, ткнул указательным пальцем в сторону дивана.
Сомнений в том, кто стоит за дверью, не было. Нет. Можно было не открывать, притворится Наф-Нафом, Ниф-Нифом, ну, на худой конец, Нуф-нуфом, но Кроль не дотягивал, а Итан, явно перетягивал всех троих вместе взятых.
Мужчина вытянул из ножен кацбальгер, полоснул ещё раз взглядом по парню.
- Громить квартиру  не дам, убить тебя – тоже, - покачал головой и повернул ключ в замке, открывая на требовательную новую трель, - так на одних кофейных столиках разоришься.
Мильт резко дёрнул за ручку, распахивая,  и почти нос к носу сталкиваясь с той же фигурой, которую он почувствовал около дома, которую высматривал из окна, и которая сейчас преградила выход из его Нью-Йоргского гнезда.
Итан не стал откладывать в долгий ящик, устал от разговоров, от пустого сотрясания воздуха. Организм требовал действий, и Мильт до побеления пальцев обхватывая рукоять меча, выдал на одном дыхании, глядя прямо в глаза бородатому крепышу:
- Я, Итан Мильт, на правах наставника, - помолился мысленно парой слов за то, что у парня достанет мозга не перечить и не лезть теперь поперёк седла, когда уже взнуздано, и понеслось, - принимаю ваш вызов. За собой оставляю право выбора места. Квартира вне прикосновенности. Ваше право - выбрать время.
Детина уставился так, как будто в первый раз вообще слышал  такие слова. Крякнул, сдвинул брови. Итан холодно смотрел ему  в глаза, казалось ещё мгновение и он перекусит одним лишь взглядом жирную артерию, бьющуюся на шее под свитером этого мужика. И тут на лице бугая расцвела прямо таки кошачья улыбка.
- Шутишь, Мильт? - он выдохнул, - Я привык к комплексному обеду, - бородач потёр ладонь о ладонь, -  Так что теперь у меня запланировано два блюда, - он кивнул за плечо Итана, в сторону Кроля.
- Парень ещё не домариновался, Вебстер. – Мильт не собирался спорить, пасы фразами выходили сами собой, а оба уже поняли и приняли условия «игры».
- Ничего, я люблю полусырое… с кровью…
- А заворот кишок не боишься заработать?
Итан щурился всё больше и больше.. Брать с собой Кроля совершено не хотелось. Впрочем, семь бед – один ответ.
- Мотилиум выпью, - мужик, скользнул взглядом по лицу Мильта, пробежал вниз по плечу и по руке, заканчивая свою дистанцию концом его кошкодёра. – И давай не тяни, а то у меня с утра маковой росинки, Мильт, ещё и не было. Пошли…те, - он мотнул головой в сторону лифта, - отобедаю.
«Что ни делается - всё к лучшему».
Мильт кивнул.
- Знаешь пустырь в двух кварталах отсюда. Там ещё взялись за строительство парковки, а потом всё заморозили? - звучало так обыденно, словно Итан  договаривался о деловой встрече, или о свидании.
Но это никогда не станет обыденным там, внутри, когда тебе бросают вызов. И как не хорохорься, где-то под ложечкой предательски сосёт и тонкоклювым дятлом в мозг долбит «останется только один».
- Слышал, - Вебстер кивнул, всё ещё поглядывая на парнишку, через плечо так и не отошедшего от проёма Мильта.
Итан и не надеялся, что Аксель отпустит малой кровью, так же знал, что не оставит парня здесь. И вправду, чего тянуть. Кошкодёр занял привычное место. Мильт обернулся к Кролю, вытащил из кармана ключ от машины, кинул ему.
- Лови. Поведёшь. Я покажу дорогу. Живо! – гаркнул, подстёгивая к действиям под хохот Вебстера.
И запахивая пальто, подтолкнул мужика к выходу в коридор, к лифту.
- Хорошо гогочет тот, кто гогочет последний, - добавил уже в спину бородатому, как наставление.
Надавил на кнопку вызова на стене. Не обернулся. Не мог усомнится, что Кроль сбежит. Да и не куда уж.
- Всё решим, - повторил тихо, то ли себе, то ли парню,- я сказал.

Отредактировано Итан Мильт (2013-11-26 22:21:01)

Звук захлопнувшейся двери рванул внутри не хуже атомной бомбы. Мильт даже вздрогнул. Не поверил своим ушам, а затем глазам, когда обернулся и уставился на закрытое.
- Это что  за детский сад? - за спиной пробасил Вебстер.
- Молодо – зелено, – на автомате отозвался Мильт, мрачнее всё больше и больше.
Двери, наконец подошедшего лифта, призывно распахнулись, Итан обернулся, встречаясь со своим лицом, отражённым в висящем зеркале на его стене.
- Подожди, - обратился он к бородачу и шагнул обратно к квартире. – Я сейчас.
Детина пожал плечами, опёрся о стену у бесшумно закрывшихся дверей лифта, ожидая. В жизни есть много вещей, которые приходится преодолевать. Но самое трудное из всего - это неверие и страх. Начни Итан выбирать из этих зол, он никогда не смог бы выбрать меньшее. Возможно, потому что они тесно взаимосвязаны и в конкретно этом, теперешнем случае, составляли густой коктейль. Кроль пил не спеша, смакуя поочерёдно каждый ингредиент, иногда для разнообразия помешивал коктейльной палочкой, чтобы распробовать оттенки. Мильт не раз употреблял подобное. Напиток оказывался тяжёлым, плохо переваривался и оставлял тонкий налёт сомнений, который накапливаясь, мог повредить дальнейшей жизни. Да, не самое удачное сочетание, но не полный абзац. Полным абзацем в случае Мильта было безразличие, которое он сносил в течение последних пяти лет, и из которого его вот так внезапно выдернуло четыре дня назад в незнакомом пабе. Начальная точка, давшая этому действу толчок, сидела сейчас за дверью его собственной квартиры и ни как не хотела расставляться над всеми внезапно и много возникшими «И» в их, пусть и не совместной, но уже, достаточно параллельной, всё ещё жизни. Итан безумно хотел вытянуть из неё «хвостик», чтобы превратить в запятую. Не получалось, не цеплялось, не находилось слов, действий, взглядов, чувств, доказательств в конце-концов.
Самоубиться! Кроль требовал, чтобы сама Золотая рыбка, помнил, мать читала в детстве, потому что очень любила русскую литературу, так вот, чтобы она сама была у него на посылках, так сказать.
Мильт пять-десять секунд постоял у двери, послушал, как двигается мебель.
- Только не новый кофейный столик, осторожно там с ним! - выдал он, наконец, и подкрепил слова фигурным стуком в дверь.
Нет, он не собирался вещать о том, что если его убьют, то ни кофейные столики, ни диваны, ни даже шкафы из цельного массива дерева не помогут парню. Он мог бы устроить его в один из монастырей на долгое время, на очень долгое время, но сомневался, что Кроль усидит среди того умиротворения и… скуки. Он мог бы очень много, в частности, научить сохранять себе жизнь, пусть таким неправильным способом, как отбирая её у другого, но жить и творить. Мог бы, но в закрытые двери…Итан снова постучал.
- Стучите, и откроют вам…- пробормотал он себе под нос, - это не про меня.
Хмурился, нервничал, не смотрел на ожидавшего его. Крепыш спокойно ждал своего часа, разумно рассудив, что быстро  только кошки родятся.
- Ключи от авто отдай, слышишь?! - Мильт пощурился, - просунь в щель под дверью.
Он опустил взгляд на пол, чтобы прикинуть, а пролезет ли, и только тут увидел, что до сих пор в тапках. В свете бурно развивающихся последних событий Итан даже не заметил, как одевшись, не переобулся.
- И ботинки мои выстави. На дворе зима, слышь, Кроль!
В ответ раздался резвый гогот от лифта, Мильт пульнул туда многообещающий взгляд и вернулся к двери. Он даже не хотел представлять, как будет «вальсировать» на беленьком, неутоптанном на пустыре снеге вот в этих домашних тапках. Вебстер, глядючи, сдохнет быстрее со смеху, чем в праведном бою за свою буйную голову.
- Ключи и ботинки, мальчик! – он переступил с ноги на ногу, - и я обещаю, что мы уйдём.
Обещать, что не вернётся Итан не стал, зато в разговор басом от лифта вмешался бородач:
- Но я за тобой вернуууууусь, малосольный ты мой!
- Заткнись – зло бросил Мильт в его сторону. – Давай, Гэвин, - пару раз стукнув в дверь, снова обратился он к парню, - будь мужиком, в конце концов… я боюсь насморк заработать!

Нелепая ситуация. Итан не любил нелепых ситуаций, ненавидел выставляться в смешном виде. Его бесила эта абсурдность положения. Но рваться в закрытую дверь не имело смысла, поэтому Мильт достаточно терпеливо уговаривал. Голос не дрожал, уверенные нотки, как всегда, приводили в нужное равновесие. Задача номер раз – ботинки. Номер два - ключи от машины. Остальное… - он обернулся к лифту, - …дело житейское.
«Житейское дело» скалой подпирало стену и по выражению лица было вполне понятно, что до пятницы оно совершенно свободно. Перспектива проторчать в коридоре у собственной квартиры до конца недели разрешилась вдруг скрежетом и приоткрываемой щелью. Картина была правда, не маслом, но мужчина успел даже эстетически полюбоваться на огромные, полные паники глаза «лемура», показавшиеся в приоткрытый проём. Впору было повысить парня до отряда приматов, но не успел.
Как всё просто бывает в жизни некоторых. Если бы копы решали хотя бы сотую долю проблем всего человечества, мир стал бы лучше. Однако, Мильт не сомневался, что эти парни приходят скорее после, чем до. Привычка у них такая, можно сказать - традиция.
В их случае представителям правопорядка вообще здесь было делать нечего. Вот через часок на пустыре их ждёт работа, а сейчас можно выпить чашечку кофе и какавы с чаем.
Взгляд мужчины скользнул по бледному лицу, вниз по шее и остановился на прижимавших к груди его, итановские, ботинки руках. Красивые, длинные пальцы. Такие бывают у музыкантов. Такие были и у Алессандро. Теперь они принадлежат Кролю. Его Кролю. Мильт невольно улыбнулся, этой трогательной манере то ли защитится его ботинками, то ли защитить их от немилосердного топтания снежной каши.
- Не жми так сильно, они этого не любят, - Итан кивнул на ботинки, протянул руку, почти касаясь края приоткрытой двери.
Не стал лезть, потому что от испуганных «кроликов» можно ожидать и внезапно захлопнувшейся двери. Перспектива драться в тапках, да ещё с перебитыми пальцами, несмотря на то, что травма заживёт минут через двадцать-тридцать, не радовала. Не было у Мильта этих минут.
- Нет, Кроль. Копы – это не выход. Это всего лишь отсрочка, - мужчина взглянул через плечо, - вечно бегать – ноги сотрёшь до пупа. Давай сюда обувь и ключи.
Рукоять кацбальгера упёрлась в подреберье, и Мильт поморщился, поправил привычным движением.
- Можешь подождать меня здесь час, полтора.
Вопрос о невозвращении, похоже, не мучил Мильта.
- Взрослей, мальчик, быстрее, пока есть для этого время. – «Пока я рядом». – Умней, и не требуй больше доказательств, ибо имеющий уши - да услышит, имеющий глаза - да увидит. Твои глаза и уши сейчас под присмотром моих стен. Большего я тебе дать не в силах, - хороший вариант с наглядным доказательством не прокатывал.
Инстинкт самосохранения парня подавлял все живущие обычно вот в таких юных телах - то бишь: любопытство, гордость, «слабо», и т.д. Тащить за шкирку с собой, а потом покупать Кролю новые штаны, не входило в его планы. – Отсиживайся, - получилось достаточно конкретно обидно.
- Давайте там пошустрей, голуби белобрысые, - у лифта завозилось, - долгие проводы – горькие слёзы.
Похоже, бородач не желал больше ждать.
- Я его за тебя поцелую…потом, - хохот грохнул новой лавинной волной.
Итан сжал губы в тонкую полоску, раскрыл ладонь и пошевелил пальцами в требовательном жесте.
- Ключи и ботинки, Кроль, - мужчина скинул тапки,- и не заставляй себя упрашивать, как девицу на выданье. А меня прекрати позорить. За бессмертие положено расплачиваться, парень. Я внесу за тебя первый взнос…- снова окинул взглядом.
Жёстким, холодным и каким-то слишком уверенным. Нет, не самоуверенным, а уверенным не только в себе. Словно у него есть волшебная палочка, машина времени, или ещё что-либо такое, что при неблагоприятном исходе сможет дать второй шанс, вернув всё обратно.
- Безвозмездно, - добавил сухо, ставя жирную точку в диалоге, давая понять, что не зайдёт, баррикадируя за собой дверь, и не кинется к телефону, вызванивая девять, один, один. Что всё решено именно так, как должно быть. И наплевать, что парень не хочет осознать, не слышит, не видит, не желает принимать в который раз разжеванное до манной каши. Поймёт в своё время, услышит, увидит. Но, возможно, будет слишком поздно. Вот он, первый звоночек, отирается у лифта и необычайно терпеливо ждёт своего часа. Второй - обязательно объявится. А вот третьего может уже не быть.

Пальцы у парня были ледяными, взгляд загнанного в угол, но сработало. Мильт криво усмехнулся, сжал ключ, мазнув своими горячими по ледяной коже. Итан отступил буквально на полшага, чтобы дать возможность завершить Кролю манёвр.
- Забить можно, но это не наши методы.
Нет, мужчина понял, о чём спрашивал художник, но в сотый раз повторять нелепое слово, совсем не подходящее под нынешнюю ситуацию – «традиция», не было нужды.
- Отсечение головы эффектней и намного эффективней подходит под данную ситуацию.
Вот сейчас желание защитить накрыло с головой. Защитить, а потом получить положенную благодарность. Смятые простыни, характерные отпечатки острых лопаток на мягкой обивке дивана и острый кадык, указывающий прямо в потолок. Так явственно перед глазами. Итан даже мотнул головой, возвращая себя в реальность.
- Отлично.
Дрожь пальцев не укрылась от внимательного взгляда. Нужно было ободрить, но Мильт не находил слов. Банальное « всё будет хорошо» в таких случаях не работало. Поэтому он не стал ничего говорить, нагнулся, быстро переобуваясь.
«Надеюсь, доедем».

- И года не прошло, - прокомментировал появление обоих перед лифтами бородач.
- Лучше поздно, чем никогда, Вебстер.
Мильт прошёл первым в открывшийся проём и потянул за собой парня, вставая между ним и здоровяком.
- Давай без лишней словоохотливости, если рассчитываешь ехать с нами, в противном случае…
- Замётано, Мильт. Наговориться я и потом успею, – бородатый кинул многозначительный взгляд на парня и замолк, рассматривая его из-за плеча Итана.
Не было смысла пояснять, почему нужно брать этого детину с собой. Мильт не видел никаких препятствий, чтобы ехать в одной машине. Тянуть резину,  потом ждать, притоптывая на пустыре, когда Вебстер пожалует на пойманном такси, не было резона. Но и обращать слишком много внимания на то обстоятельство, что в одном с ними авто будет сидеть  тот, чьё присутствие в нынешней жизни стало лишним, Мильт не собирался. Мягко подхватив Кроля под локоть, Итан вывел его на парковку находящуюся под зданием.
- У меня нет навигатора, поэтому будешь следовать указаниям. Следи за дорогой – скользко.
Мужчина уверенно прошёл до парковочного места и вложил ключи от прикорнувшего тёмно-бордового форда обратно в ладонь Кроля.
Задержал взгляд прямо в глаза на несколько секунд дольше, чем того требовалось.
- Ты всё правильно делаешь. Я с тобой.
Невозможно было прочесть ни чувства, ни мысли, бродившие в его голове. Главное, что взгляд спокойный, голос уверенный и нет лишних движений. Поднял руку, поднёс было к скуле парня, чтобы погладить, но в последнюю секунду поправил свои волосы, зачесав пятернёй назад непослушную чёлку. Кивнул молча. Обошёл, открывая переднюю дверь, и наблюдая, как Аксель Вебстер, своеобразно сгибаясь, плюхается на заднее сидение. Все они, делали это чуть заметное движение, поправляя меч под складками пальто, плаща, когда приходилось пользоваться машиной, не разоружаясь. Это доходило до автоматизма.
Сам так же уселся на переднее сидение, тут же пристегнулся. Поймал внимательный взгляд Акселя в зеркале заднего вида. Сощурился, впервые отмечая, что противник нервничает.
- Пристегнись, - вернул своё внимание к чуть замешкавшемуся Кролю.
Не волновался на счёт того, что сидевший сзади, имеет очень много шансов перерезать спокойно обоим глотки во время движения, а потом, вытащив тела, обезглавить на обочине.
Руки чесались не взяться за рукоять меча, а скользнуть по острому колену сидящего за рулём. Мильт заставил себя смотреть в лобовое стекло.
- Сразу, как выедем на улицу первый поворот на право. Через пятьсот метров налево, Кроль. Надеюсь, ты водишь так же хорошо, как и рисуешь.
- А уж я как надеюсь, - подал голос Вебстер с  заднего сидения, и тут же был «пригвождён», словно толстый мохнатый шмель острой булавкой, мильтановским взглядом.

Отредактировано Итан Мильт (2013-12-22 20:25:29)

Терпеливо ждал, когда ключ, наконец, повернётся в замке зажигания. Смолчал даже на лихой старт.
Ехали так же молча.  Тишина прерывалась лишь дозированными указаниями направления движения. Мильт не комментировал технику вождения, а лишь  время от времени поглядывал в зеркало заднего вида, на сидевший там «хвост». Он не хотел, чтобы Кроль ещё больше нервничал, и в то же время, не собирался обадривать его ничем. Всё ещё злился на то, что тот, в своё время, отверг его щедрое предложение, а сейчас, когда, как говорится, запахло жареным, прибежал ни куда-нибудь туда, в полицию, коей грозил два дня назад. И не позвонил в психушку, чтобы сообщить о массовом побеге парней с мечами. Не помчался он и к друзьям-приятелям, к родителям. А пришёл и барабанил в его, итановскую дверь. Правильно малец сообразил – рыбак рыбака. В его понимании наверняка всё звучало чуть по-другому: псих психа… да не суть! Суть сидела сейчас рядом на переднем сидении и молчала, наконец-то, молчала. Нервно крутила баранку, перемежая со «степом» по педалям, и выразительно поглядывала. Позади ехала причина такой внезапной молчаливости.
Финиш получился не менее ярким. Ремень натянулся, Аксель громко ругнулся на заднем сидении. Со скоростью пули Кроль выскочил из машины и рванул в сторону. Сначала Итан подумал, что парень снова сорвался в бега. Но через пару секунд понял истинную причину резвости «кролика».
- Хорошо, что не в штаны, - выдал Вебстер, толкая плечом дверцу и выходя из авто, - впрочем, это ещё не факт.
- Заткнись, - зло гавкнул Мильт, вышагивая на мёрзлый гравий и осматриваясь, прикидывая все плюсы и минусы обстановки.
Старое полузаброшенное здание, если можно было так назвать голые, кое-где только начатые возводится из бетона стены и отсутствие большей части крыши, как нельзя лучше подходило для тех целей, для которых они сюда приехали. Это место Итан нашёл не сам. Ему его показали, причём при тех же обстоятельствах. В тот раз ему повезло. И он очень надеялся, что и в этот раз удача не отвернется от него. Нервы гудели внутри натянутыми канатами, но то, что он нервничает, Мильт не показал бы ни за какие шиши.
Вебстер похрустел шейными позвонками, пошёл вперёд на полуоткрытый участок, по пути вынимая из ножен меч. Итан пощурился ему в след, несколькими шагами преодолел разделявшее его и парня расстояние.
- Спокойно, Гэвин, - ладонь легла на спину, проскользила вниз до поясницы, там замерла, - ты слишком резко работаешь педалями, надо мягче. А то ты постоянно рискуешь уйти в занос.
Мужчина говорил негромко, не торопясь. Такое впечатление, что ехали они сюда лишь для того, чтобы оценить способности парня к вождению.
– Помоги-ка, - перехватил за плечо, разворачивая к себе, аккуратно снял пальто, подал Кролю.- Держи,- усмехнулся, - отвечаешь за него головой, - теперь не скрываясь, коснулся подушечками пальцев бледной скулы.
Прозвучало как-то двусмысленно в свете истиной ситуации. Он оглянулся на пританцовывающего метрах в ста пятидесяти, по снегу Вебстера.
- Ты здесь останься пока… обожди, - кивнул Кролю и направился к сопернику, вглубь утоптанной площадки  недоделанного здания.

Нет, они не разминались, не растягивались, как это принято у спортсменов перед соревнованиями. Оба взвесили оружие в руках, оба покружили несколько секунд, прежде чем клинки с характерным звоном сошлись в бою.
Ловкий жилистый Мильт уступал противнику по комплекции, но был значительно быстрее в реакциях и скорости. Он всё время держался где-то на грани, постоянно делая короткие быстрые выпады и уходя в сторону от сильных жестких ударов. Достигни такой хоть раз цели, Итан навряд ли смог бы продолжить бой.
Взгляды, кривые полуулыбки, небрежно и коротко брошенные глухие фразы друг другу, перемежались с ловкими ударами. Вымотать противника, заставить двигаться, втянуть в бой, подобный «кошкам-мышкам» - тактика, которую Итан применял вот с такими, превосходящими по силе. Когда оба начали уставать, глотая холодный воздух жадными порциями,  Мильт провернул отточенный трюк - воспользовался кинжалом, ловко вытащив его из-под свитера. Клинок так быстро и чётко лёг в руку, словно у фокусника. Это движение Итан отрабатывал годами. И оно не раз спасало ему жизнь. Аксель хохотнул в ответ, и внезапно, словно шутя, раскрылся, приглашая к ближнему бою. Но Мильт не был в настроении «вальсировать» долго и «отказал кавалеру», не преминув воспользоваться этой глупостью. Терпение, выносливость и предельная концентрация внимания, всё это было направленно на одну цель – дождаться, когда соперник ошибётся. Было время, когда Итан целенаправленно тренировал именно метание в цель. И достиг в этом искусстве достаточно ярких успехов. Короткое движение кистью, молниеносное, для того, чтобы сталь впилась в грудь.
Двуручник выпал из рук Вебстера не сразу. Сначала мужчина скривился, затем удивлённо уставился на соперника и только потом, отпустив своё оружие, осел на землю, цепляя рукоять кинжала и пытаясь выдернуть глубоко засевшее в грудине лезвие.
- Мы с тобой так не договаривались! – его голос стал хриплый, булькающий, исчезли наглые ноты, испарилось веселье, только неподдельное удивление звенело между хрипами.
Скорее всего, сталь пробила лёгкое насквозь, возможно, по касательной задела сердце. Рубашка Акселя тут же расцвела бурым, а рука непослушно старалась вытянуть клинок, который, наверное, застрял меж рёбер. Мильт нагнулся почти к самому уху мужчины, обхватил ладонью его слабеющую руку.
- Извини, Аксель, но не думаешь же ты, что я оставлю хотя бы пол-шанса парню усомнится во мне, или даже четверть шанса случайно когда-нибудь узнать о нашем договоре? – шёпот ядовитой змеей заполз в ухо Вебстера.
Итан резко дёрнул за рукоять, освобождая лезвие из плоти, которая тут же забила фонтаном из опустевшей раны. Мильт не собирался ждать ответа.
Резкое движение кацбальгером от плеча одним махом отделило голову Акселя Вебстера от его же тела. Современные материалы делали этот не слишком тяжёлый и коротковатый по сравнению с двуручником Вебстера меч, ничуть не хуже, а в чём-то и преимущественнее.
- Это был риторический вопрос, Аксель.
Мильт выдохнул, с размаху воткнул «кошкодёр» в утоптанную ранее землю. Вцепился в него обеими руками, принимая самое устойчивое положение.
- Помнить всегда - должен остаться только од…
Итан не договорил. Змеящаяся голубыми молниями энергия из обезглавленного тела подхлестнула под ноги, вонзилась раскалённым колом в крестец и пронзила позвоночник, заставляя, несмотря на устойчивое положение, тут же упасть на колени. Не расцепляя рук и упираясь лбом в гарду, Мильт, скрипя зубами, принимал всё, что ему полагается и даже то, чего он не был достоин. Но знать об этом кому-либо ещё было совсем не обязательно.
Светопляска длилась не больше двух минут. А вымотала так, что пришлось ещё столько же стоять в неудобном положении, чуть ли не высунув язык, чтобы отдышаться и быстрее унять отпускающую боль. На её место приходило тепло бьющих о прибрежные валуны волн, рассыпающееся почти так же бодрыми брызгами по каждой клетке. Эйфория, накатывающая после, была сродни словленному героиновому кайфу, правда, отпускала быстро.
Итан повёл плечами и, опираясь на гарду, поднялся. Дёрнул меч из земли. Сделал пару тяжёлых шагов к тому месту, где оставил парня.
- Я не буду всегда решать твои проблемы, Кроль! – крикнул, чтобы тот слышал, подходя всё ближе, -  У меня своя жизнь, к которой ты не захотел иметь никакого отношения! – Тяжесть в ногах таяла с каждым шагом, - Так что это первый и последний раз, - отёр лезвие меча о запорошенные снегом разбитые камни у края недостроенной стены, - дальше ищи себе подходящего защитника, а лучше учителя, которому, в отличае от меня, ты будешь верить!
Наконец, расстояние между ними сократилось до того, что можно было не орать, а спокойно поговорить. Но Итан  не собирался уговаривать, отлично понимая, что у парня теперь просто нет выбора, больше нет выбора, потому что, найти себе бессмертного в этом городе, наверное, не слишком сложно, а вот избежать «неприятностей» с ним же, ой, как не легко. Мильт до сих пор удивлялся: как это парню настолько везло. Наверное, у него особая звезда. Мужчина протянул руку, отечески похлопал Кроля по плечу.
-  Мало кто согласится махать каждый раз за тебя мечом, за красивые глазки и недюжинный талант, мальчик.
Мильт убрал меч в ножны и подхватил из  рук Кроля пальто. Надел, поправил воротник.
- Подвезти не предлагаю, ибо я стрёмный псих. А послушные мальчики не должны ездить с такими дядьками.
Итан кивнул, и направился мимо парня к машине, спиной чувствуя взгляд и ожидая, напряженно ожидая реакции.
«Прощаю тебе все долги, Аксель Вебстер, тем более, что с твоим образом жизни, я никогда не получил бы назад всё то, что ты у меня когда-то занял. Спи спокойно… «дорогой» товарищ».

Как бы он чувствовал себя на месте этого паренька? Что бы делал? Кинулся в ноги и умолял бы забрать с собой? А может, сбежал бы, пока двое махали мечами? Поискал бы скрытые камеры на предмет затянувшегося розыгрыша? Что ещё нужно сделать, чтобы все, наконец, разрешилось? Развернуться и решить одним точным ударом все возникающие  с первого января проблемы. И забыть. Вычеркнуть, как страшный сон. И плевать, что сердце заходится каждый раз, когда этот голос дрожит, когда взгляд загнанного зверька молниеносно проскальзывает по лицу и эти пальцы…Не получится.
«Холодно».
Действительно, холодно. Теперь холодно, когда по взмокшей от борьбы спине пробегает порыв ветра. Мильт поёживается, открывает дверцу форда и только тут замечает вымазанный низ пальто.
- Что ты за человек, Кроль?
А сердце скачет в неровной джиге. «Холодно»! И мысли возносят хвалу провидению, случаю, фортуне, Богу, в которого верит тогда, когда это удобно, за январский мороз, за забывчивость художника. Пальцы быстро расстёгивают замызганное пальто, снимают, встряхивают. Итан не смотрит на парня, который робко шагает к машине, который ждёт его решения, но оставляет себе пути к отступлению, как кролик несколько выходов из норы.
- Одни убытки от  тебя.
Мужчина бросает пальто на заднее сидение, нагибается за горстью снега, который недостаточно толстым слоем намётён здесь. Пальцы царапают по смёрзшемуся гравию. В ладони холодно и сыро. Итан несколькими быстрыми движениями отирает мыски ботинок и стряхивает бурый слипшийся комок в сторону.
- На днях кофейный столик, сегодня пальто – без химчистки теперь не обойтись, - наконец он переводит взгляд на паренька, выпрямляется, старается быть серьёзным, щурится, сдерживая рвущуюся на губы улыбку. -  И обувь. Я, знаешь ли, трепетно отношусь к своей обуви.
Мильт рассматривает его зябко ежащуюся фигуру. Держит на холоде, вопреки желанию тут же обнять, посадить в машину, вытащить его изящные ладони из карманов джинсов и долго греть в своих руках.
- А ещё я тебе заплатил пять сотен ни за что, помнишь? А ты – «к-куууртка», - передразнивает беззлобно. – Холодно, но ты, увы, теперь не умрёшь от воспаления лёгких, насморк, правда, подхватить можешь.
Итан захлопывает заднюю дверь, распахивая одновременно переднюю.
- К-куууртка, - снова дразнит он, и кивает, приглашая внутрь, – в этот раз поведу я. Садись, быстро.
Мильт обходит машину спереди, усаживается на водительское место, пристёгивается.
С квартиры в ближайший день два придётся съехать. Консьерж видел Акселя и не один раз. Что этот придурок попёрся в дом, вопреки договору, теперь было не важно. А ещё лучше вылететь, как можно быстрее, в Австралию.
Итан взглянул на паренька. « Попал ты Кроль. Повязан «мокрухой», что и следовало доказать». Губы расползаются в ласковую улыбку и рука сама срывается с руля, взлохмачивает буйную художественную голову.
- Тридцать три несчастья - имя твоё и фамилия.

- Поедем, поедем.
Итан машинально проверяет, пристегнулся ли парень и одобрительно кивает головой. Давно это было, очень давно, когда он стремился как можно скорее покинуть место боя. Теперь не торопится, потому что поспешишь – людей насмешишь. Он понимает. Мозгом понимает, каково художнику сейчас. натура такая трепетная у них всех. Но внутри уже всё заскорузло и только трезвый расчёт на автомате. Мильт отъезжает с площадки, но останавливается, выезжая на подъездную дорогу, где кроме протекторов его машины есть ещё несколько.
- Погоди.
Движения выверены. Всё чётко с толком с расстановкой. Пара минут уходит на то, чтобы вернуться  разгрести поднятой там же арматурой  чёткие следы от шин его форда. Итан возвращается  в машину и зябко ежится, заводя снова мотор. Подгоняет климат-контроль под нужную температуру в салоне, поглядывает на Кроля, на то, как парень держится, на то, как пытается контролировать эмоции, как жмёт руки. «Молодо- зелено».
Когда-то, он тоже не думал, что привыкнет. Привык. В этом мире всё чётко. Матушка природа – если не ты, то тебя. Законы джунглей. Собственно, это истинные законы человечества, как бы их не вуалировали красивыми жестами, громкими фразами из исторических романов: один за всех и все за одного. Чушь. Правда жизни только в одном: приходишь в этот мир один и уходишь из него так же одиноко. С маленькой поправкой в их случае – бессмертным дан шанс выбрать место и время.
- Да, он умер совсем, - голос спокойный и взгляд на дорогу. – Без головы, увы, даже бессмертные не живут.
Мужчина ведёт аккуратно, не дёргает. Кажетс,я он уже и забыл о том, что произошло. Аксель Вебстер не стоит того, чтобы о нём помнить. Они не были друзьями, по крайней мере, со стороны Мильта. Знакомство в пять с лишним лет ничего не стоит в его глазах. Вебстер был ленивым, недалёким и жадным сукиным сыном. Да, время от времени он работал на Итана, выполняя не самую чистую работу. И не был столь полезным, чтобы тратить на него те суммы, которые он требовал. Смерть его принесла больше пользы, чем жизнь. Впрочем, Мильт мало о ком помнит и кого ценит. Кролики, кажется, входят в эту  категорию.
Мужчина краем глаза видит того, кто сидит рядом. Парень неплохо справляется с эмоциями и Мильт одобрительно кивает самому себе.
- Не так часто, - «Как хотелось бы»?
Итан перегибается между спинками, вытаскивает пальто, вешает на руку, так, чтобы ткань закрывала ножны, выходит вслед за парнем. Тут же подхватывает привычно под локоть.
- Тебе надо бы выпить и ванну.
Мильт уверено ведёт со стоянки, кивает спокойно консьержу.
- Это теперь и твоя жизнь,- голос звучит глухо в кабинке лифта, - и тебе не спрятаться.
Мильт не совсем уверен, что Кроль снова воспринимает всё адекватно. Скидка на возраст, на фантастичность увиденного, на стресс, в конце концов. Убийство. Это первое убийство в жизни парня, пусть и не своими руками.
Итан помнил своё первое. Пусть и при других обстоятельствах. Оно осталось первым. Сколько было крови! Одеяло, подушки, простыня, пуховой матрац всё пропиталось. Но Итана беспокоило не это. Не то, что его тело в подтёках и перьях из разрубленной подушки, не то, что ноги скользят по полу и совершенно невозможно устоять, когда молнии бьют прямо в позвоночник. А липкий страх, окутавший со всех сторон от того, что тело надо куда-то спрятать. Мильт не собирался больше попадать в полицию. Был ли Ноэль Брок, покоящийся в перине без головы тем, о ком кто-либо вспомнит с сожалением? Не важно. Важным стало то, что Дениэл Шор, управляющий хозяина, был тем, кто принял единственно правильное решение. Пепел Ноэля перемешался с пеплом перьев, дорогой ткани и красного дерева из которого было сделано большинство мебели . Половиной дома пришлось пожертвовать, но Мильт, вступивший по поддельным, не без помощи того же Дениэла, документам в права наследства, вскоре восстановил строение.
Убийство. Прежде всего, оно стало для Итана освобождением.
Замок звонко щёлкнул и мужчина, толкнув дверь, вошёл внутрь квартиры. Тут же развязал и скинул ботинки. Бросил пальто на пол у вешалки, снял ножны и прошёл к стойке.
- У полиции возникнут вопросы к тебе, Кроль. Дело только во времени. Но рано или поздно, они возникнут, именно к тебе.
Он достал пару бокалов и плеснул чистого виски, в один бросил пару кусков льда. Со льдом оставил на стойке, другой подхватил и прошёл с ним в ванную.
-  Впрочем, ты давно хотел с ними встретится.
Мильт выровнял напор и температуру воды, заткнул пробкой ванну.
- Только не вздумай напеть им о том, что видел, иначе у тебя будет свидание ещё и с представителями белых халатов.
Мужчина вышел из ванной и остановился в проёме.
- Есть ещё один вариант. Австралия, - Итан отпил большой глоток.

Отредактировано Итан Мильт (2014-01-05 17:13:45)

Как много и, вдруг, сразу, как будто прорвало трубу, или лавиной, да лучше лавиной, которая по пути всё возрастает и возрастает. И жесты. Наконец широкие возмущенные жесты. Значит, страх отступает, значит, приходит в себя. Значит, всё в порядке.
Мильт невольно заулыбался, стоя в проёме ванны и наблюдая. Молча, давая выговорится. Вот так лучше, лучше намного, чем жать озябшие руки и втаскивать голову в плечи. Сколько ему на самом деле? Говорят у всех помимо паспортного есть биологический возраст. Сколько парню по этим меркам? Десять? Нет, двенадцать? Ну ладно, пятнадцать. Такая безоговорочная вера в людей, хотя нет, не в людей. А в правду. В абсолютную бездоказательную чистую правду.
Итан допил парой глотков свой виски, нагнулся, поставил бокал на пол у открытой двери ванной.
- Кроль, тебе капеллы надо расписывать и жить при монастыре. И нет, не потому, что там святая земля, а потому что ты свят, как Иисусик. – Мужчина даже забыл, что не объяснял сути законов бессмертных в частности про святую землю и запрет драться на ней. - Впрочем, - Мильт хохотнул и хлопнул в ладоши, - тебе, в таком случае, и меча не надо. Ты сам себе святая земля.
Итан прошёл к стойке и подхватил второй стакан, который делал парню, но так и не предложил, а тот не стал брать без спроса, да и спрашивать не намеревался. Выловив пальцами полурастаявший лёд, Мильт скинул его в раковину и вытер руку полотенцем.
- Давай я разложу тебе всё по полочкам, так, что и художникам тоже будет понятно.
Мильт нарочно провоцировал парня на другие противоположные страху эмоции. Злость, например. Для рационального мышления нужен баланс. Итан отпил глоток и прошёл к дивану, поставил бокал на столик, сел, смерил взглядом.
- Придут к тебе. Во-первых: тебя видел консьерж и не раз. Во-вторых: ты привёл с собой жертву. И я сейчас имею в виду не тебя. Словом жертва в полицейских отчётах будет назван Аксель Вебстер. В-третьих, в форде, увы и ах, обнаружат следы только твоих пальчиков. Оформлен он по подложным документам, впрочем, так же как и квартира. Рассказ о том, как ты наблюдал бой «средневековых рыцарей», тянет именно на «дурку». Ну и в – четвёртых, и это, заметь, хоть и последнее, но самое главное – меня  в Штатах уже не будет. Возможно, даже никто не вспомнит, что я здесь был.
Итан методично загибал пальцы, и к концу монолога остался один мизинец. Он пошевелил им, на манер того, как подзывают к себе.
- В-пятых: бессмертные повсюду, Кроль, и даже среди полицейских, иначе нам, - при этих словах Итан приложил руку к своей груди, а потом ткнул указательным пальцем в парня, -  не выжить.
Внезапно из ванны послышалось характерное журчание и, чертыхнувшись, мужчина сорвался с места, пробежал мимо парня, и зашлёпал носками по луже, натёкшей через край.
- Тридцать три несчастья! – донеслось из ванной. – Кроль, свалился ты ж на мою голову!
Итан накидал на пол полотенец, стянул мокрые носки. Выглянул.
- Ванна готова, - он вытер руки о штаны, сделал шаг в комнату, - что касается родных – забудь. Позже объясню, почему. На счёт учёбы – в Сиднее можешь продолжить образование, я оплачу. Жить будешь у меня в коттедже. От дома до города минут двадцать на мотоцикле. Кавасаки – прекрасные японские модели. И ещё, да. Мне не тебя жаль, не обольщайся, - а вот здесь пошла чистейшая, как слеза ложь, - мне талант твой жаль, пропадёт или в психушке, или вот на такой же заброшенной парковке, мальчик.
Мужчина развёл руки в стороны, предлагая оценить всю одновыходность ситуации.
- И стакан мне подай… пожалуйста, - Мильт кивнул на журнальный столик и оставленный там бокал.
Хотел ещё добавить «и тапки», но сдержался.

Отредактировано Итан Мильт (2014-01-05 23:32:28)

Парень сорвался. Перегнул. Как же сложно, когда эмоции мешают разуму, когда забыл уже, что такое окружающие, что вокруг люди со своими желаниями со своим видением мира, отличающимся от твоего. А если бы Алессандро вот так? Это просто повезло, что обоюдно, что так сразу там на пирсе с пары взглядов и как будто друг для друга, как будто, как там в романтических историях, две половинки одного целого. А если вот так?
«Утопить в ванне, зря, что ли, наливал? Утопить и завернуть в ковёр, отправить в контейнере в Австралию до востребования, чёрт возьми»!
Устал. Толкнул ногой пустой бокал, прошёл к вешалке и подцепил тапки. А внутри, словно льдышка перекатывается. Оттаяла по краям и теперь кувыркается в образовавшемся пространстве. Гремит о стенки в неровном ритме.
- Не ори, - тихо в образовавшейся после прибойной волны почти абсолютной тишине, - и не реви, хватит.
Вернулся к стойке, захватил початую бутылку виски, прошёл обратно к дивану, мазнул свободной ладонью по пояснице парня, чуть подталкивая в нужном направлении. Сел. Глотнул из бутылки, и поставил её на столик.
- Такие правила. У тебя теперь, а у меня уже семьдесят два года. Нет у него детей и быть не может. Нет братьев. Жена… у таких, как он… нет. И родителей у него… у нас тоже нет. Я не знаю, где нас делают и кто. Может, рождаемся посредствам удара молнии в зелёную плесень.
Мильт облокотился локтями на колени, рассматривал узор нового ковра через прозрачное стекло кофейного столика.
- Если он убил бы меня, тебе стало бы легче? Ты не сможешь убежать от этого, не сможешь отсидеться в сторонке. Ты уже в моей, теперь нашей реальности. И это от тебя не зависит. Нет пути назад.
Итан откинулся на спинку дивана, окинул взглядом парня.
- Когда мне было двадцать пять, я безумно хотел жить, но меня убили. А потом я волшебным образом воскрес. Я воспринял это, как дар. Но расплачивался за него пять лет. Я тоже думал, что никогда не буду жить по этим правилам, что они не для меня, что если я никого не буду трогать, то меня не тронут. Я ошибался. Ты тоже ошибаешься.
Мильт поднялся, потянулся и забрал из руки парня бокал, плеснул в него виски и протянул.
- Я не знаю, Гэвин, кто кому больше нужен, я тебе или ты мне. У тебя талант. Без меня ты пропадёшь. Как бы ни любили тебя родители, увы, они ничего не могут для тебя больше сделать. Наверное, это карма, - Итан усмехнулся, - вот не знаю только твоя, или моя.
Мильт потёр виски, поднялся, прошёл по комнате, остановился у окна, просунул пальцы между жалюзи, растянул, смотря в образовавшуюся щель на тёмную улицу. Опять пошёл снег. Крупные хлопья кружили в свете фонаря и падали на подтаявший за день слой на мостовой. Как будто хотели забелить всё чёрное, что произошло за сегодня. Итан тоже хотел, но получалось неуклюже, как у обезьяны, которой дали в первый раз ведро с белой краской и кистью, рядом поставили тёмную доску. Вот и получилось всё кругом белое, а доска всё ещё черна, как у негра, прости Господи, афроамериканца в жопе. Мильт обернулся.
- Поехали со мной, пожалуйста. Я понимаю, всё так…вычурно выглядит, но… и ты пойми, у тебя мало времени, а я не могу остаться…
Итан сделал несколько шагов к художнику, заглянул в лицо. Взгляд потеплел, и мужчина даже не успел заметить, как отпустил себя, теряя «железную маску» и становясь обычным человеком. С тоской, надеждой, с просьбой, вглядываясь в глаза парня.